Владимир Григорьевич Шухов «всегда опережал свое время», «не подражал никому, ему подражали многие»… Так говорили про автора проекта знаменитой радиобашни Коминтерна (позже Шуховская телебашня) в Москве. Недавно исполнилось 170 лет со дня его рождения. Великого коллегу — инженера-строителя, механика, гидродинамика и теплотехника, первого инженера России, ставшего почетным членом Академии наук СССР, в беседе со «Стройгазетой» вспоминает инженер-строитель, ученый в области строительных конструкций, педагог, кандидат технических наук, доцент, член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств Валерий Габрусенко.

Валерий Васильевич, Шуховскую телебашню на Шаболовке знают все. А какие еще объекты связаны с его именем?

Перечень проектов Владимира Григорьевича, имевших мировую значимость, поистине огромен. Это нефтепроводы и нефтерезервуары, нефтенасосы и паровые трубчатые котлы, оригинальные конструкции газгольдеров (емкостей для хранения газа), установки термического крекинга нефти, висячие, арочные и мембранные покрытия зданий, мосты, водонапорные башни, маяки и высотные башни, гиперболоидные конструкции, стальные сетчатые оболочки и многое, многое другое. Все это выполнялось на высочайшем уровне и оставалось много лет непревзойденным по экономическим, технологическим и эксплуатационным параметрам. Ко многим его сооружениям с полным правом можно применить слова «впервые в мире».

Кстати, упомянутая вами телебашня (в 1919-1922 годах она создавалась именно как радиобашня, а телевизионный сигнал стала транслировать намного позже) была изначально спроектирована Шуховым даже выше Эйфелевой, но в несколько раз легче и несравнимо технологичнее.

Но «во весь рост» воплотить проект ведь не удалось: вместо 350-метровой была построена башня высотой 148,5 метра…

И по весьма простой причине: к сожалению, в послереволюционной Москве банально не хватило металла для реализации замысла Шухова. Но, знаете, даже в усеченном виде башня поражает ажурностью своих секций. Мало кто задумывается, что изящная кривизна (гиперболоид) контура башни образована абсолютно прямыми стержнями, установленными наискось. А тот, кто задумывается, задается вопросом: как тонкие и длинные стержни не сгибаются под тяжестью башни?

И действительно — как?

Секрет в том, что в местах пересечения стержни соединены друг с другом, их расчетная длина уменьшилась во много раз, и почти во столько же раз увеличилась устойчивость.

Но, повторюсь, эта радиобашня — лишь одна из многочисленных выдающихся работ Владимира Шухова. Его «перу» принадлежат теоретические основы строительства магистральных трубопроводов, он разработал теорию нефтяной гидравлики, ряд теоретических положений пространственных сетчатых конструкций, теорию арочных ферм. Только его избранные научные труды составили три тома: «Строительная механика», «Гидротехника», «Нефтепереработка. Теплотехника». Примечательно, что почти все, что проектировал Шухов, он же и строил. Уже в возрасте 79 лет Владимир Григорьевич отправился в Самарканд и руководил работами по выпрямлению пострадавшего от землетрясения минарета средневекового медресе Улугбека. Эта была уникальная операция, она прогремела на весь мир.

Давайте «вернемся к истокам» и напомним некоторые вехи биографии Владимира Григорьевича…

Да, это стоит сделать. Если вкратце: Шухов родился 16 августа 1853 года (по старому стилю) в городе Грайворон Курской губернии (ныне Белгородская область) в семье мелкого чиновника. С отличием окончил гимназию, а в 1876 году — Императорское техническое училище в Москве (сейчас МГТУ имени Н. Э. Баумана), получив диплом инженера-механика и вместе с ним командировку на международную выставку в США (в числе трех лучших выпускников).

И как показалась молодому русскому инженеру Америка?

Скажем так: она его не поразила. Среди прочего талантливому профессионалу бросалось в глаза несовершенство сооружений и машин с явно завышенными запасами прочности. Американским инженерам той поры не хватало технической культуры и теоретических знаний. Кстати, почти через полвека это же отмечали и другие наши великие соотечественники — Степан Тимошенко и Игорь Сикорский, оказавшиеся в Америке не по своей воле.

Однако именно на той заокеанской выставке Шухов познакомился с американским бизнесменом российского происхождения Александром Бари, который спустя некоторое время открыл в России первую проектно-строительную фирму. Руководство ее филиалом на Бакинских промыслах он предложил Владимиру Григорьевичу. Тот взялся за дело и показал себя на высшем уровне: успешное решение множества технических проблем в зарождавшейся нефтяной промышленности и выдвинуло его в первый ряд русских инженеров.

С 1879 года он возглавил московский филиал фирмы. Впереди были уникальные проекты первых в мире наливных барж, первых в мире нефтеперегонных установок нового типа, первых в мире мембранных покрытий, парусных оболочек покрытия зданий, гиперболоидных башен (все построены в 1896 году к Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде), ажурных покрытий ГУМа, Киевского (бывшего Брянского) вокзала, музея имени Пушкина и множества других уникальных сооружений, позднее прославивших его имя. Но долгое время в России и особенно за ее пределами имя Шухова мало кто знал.

Зато наверняка знали Бари?

Совершенно верно, это имя «гремело» везде, ведь юридически именно он являлся правообладателем почти всех шуховских изобретений. Только после революции Владимир Григорьевич, ставший главным инженером «Стальмоста» (национализированного предприятия Бари), заслуженно приобрел всемирную славу.

А каким великий инженер Шухов был в быту? Как отзывались о нем люди, какое он производил впечатление?

Судя по свидетельствам современников, это был высокий, подтянутый человек, благоухавший дорогим одеколоном. При появлении женщин всегда вставал, к людям независимо от ранга (в том числе и к прислуге) обращался только на Вы. Спал четыре-пять часов в сутки, по утрам обливался холодной водой, на завтрак съедал не более одного куриного яйца. Любил играть в теннис, бегать на коньках, ходить на лыжах, был заядлым велосипедистом. Стяжательство считал пороком, деньги не отрицал, но относился к ним так, как к ним и нужно относиться — как к средству, обеспечивавшему достаток и комфорт ему и его семье.

Владимир Григорьевич прожил достаточно большую жизнь, но, как мы знаем, окончилась она трагически...

Это так. От упавшей свечи в квартире возник пожар, Шухов получил ожог 80% тела. Врачи долго боролись за его жизнь, но спасти не смогли и 2 сентября 1939 года он скончался на 86-м году жизни. Прах его покоится на Новодевичьем кладбище Москвы, а памятники одному из величайших инженеров всех времен и народов установлены в Москве, Белгороде и Волгограде, его имя носят башни в Москве, Николаеве и Бухаре, Белгородский технологический университет, Белгородский аэропорт, улицы в ряде городов России. О его жизни и творчестве написаны десятки книг и статей, в том числе американцами, немцами, французами, итальянцами.

Это — один из редких случаев, когда памяти русского гения воздано по заслугам.