Архитектурные выставки, и фестиваль «Зодчество», в том числе, – это всегда поиск баланса между профессиональным дискурсом и популярной подачей. О специфике трансляции профессиональной информации для широкой аудитории рассказывает главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.

- Можно ли сделать архитектурную экспозицию понятной и интересной как для профессионалов, так и для широкой аудитории? Насколько удается решить эту задачу на «Зодчестве»?

- Я участвовал во многих выставочных мероприятиях и как куратор, и как экспозиционер. И могу сказать, что в плане интересности и качества подачи архитектурного материала в абсолютном топе находится венецианская биеннале. Эта выставка делается для людей и отсюда ее огромная посещаемость. Добиться такого результата – сложнейшая задача, требующая высокопрофессиональной команды, умеющей не только решать весь комплекс экспозиционных и программных вопросов, в том числе привлечения «звездных» кураторов и участников, но и вопросов взаимодействия с городом, привлечения финансирования, и так далее.

Также интересен и показателен пример Международного архитектурного фестиваля WAF. В середине ноября на Культурном форуме в Санкт-Петербурге, на секции «Креативная среда и урбанистика», которую я курирую, выступит Пол Финч – один из инициаторов и руководителей WAF. В числе прочих вопросов мы будем обсуждать возможность проведения в России одного из следующих фестивалей или фестиваля, аналогичного WAF.

Наиболее успешные проекты отличает коллаборация различных институций. Объединение усилий и комбинирование различных точек зрения и подходов к заявленной теме всегда обогащают экспозицию, придавая ей глубину и многогранность. И если бы передо мной встала задача организовать фестиваль, подобный «Зодчеству», я первым делом пригласил бы к сотрудничеству Притцкеровский комитет или того же Пола Финча. Уверен, что их участие, сочетание их видения и опыта с нашей фактурой могло бы дать очень интересный эффект, и уверен, такое мероприятие пользовалось бы популярностью среди самой широкой аудитории. Этот эффект – иного отношения, более внимательного, что ли, к тому, что говорят или делают там, продолжает работать в нашей стране. Мне кажется, именно он сработал с парком «Зарядье». Хвалебные отклики в зарубежных СМИ привели к бурному подъему популярности и публикуемости парка.

Мне кажется, что «Зодчеству» в том виде, в каком оно есть сейчас – скорее профессионального цехового мероприятия, замкнутого на себе и никак не работающего с привлечением широкой аудитории, было бы очень полезно перенять опыт мировых архитектурных фестивалей, в том числе в плане сотрудничества с мировой прессой и с мировыми институциями.

Огромное значение для подъема авторитета премий, вручаемых на «Зодчестве», дало бы приглашение в жюри архитекторов мирового уровня и разработка системы оценок конкурсных проектов, гарантирующих отсутствие ангажированности.

Но в целом я могу сказать, что «Зодчество» активно развивается и пытается искать новые форматы для того, чтобы сохранить эту действительно значимую для многих архитекторов из различных регионов возможность выставить свои проекты и постройки, встретиться с коллегами и обсудить актуальные вопросы архитектурно-строительного рынка на этом главном архитектурно-градостроительном событии России.

Эту работу можно и нужно продолжать, перенимая опыт и сотрудничая с ведущими архитектурными институциями. В том числе с нашим Комитетом по архитектуре и градостроительству Москвы, который регулярно показывает на «Зодчестве» свою экспозицию, отражающую наиболее яркие и значимые события архитектурной жизни столицы. И мы готовы расширять свое участие, как делаем это на Арх Москве, например.

- Вы считаете, что в России есть запрос на создание некой открытой площадки для того, чтобы говорить об архитектуре, ее проблемах и достижениях?

- Я считаю, что популяризация архитектуры крайне важна. В любых форматах. Нужно развивать свои СМИ, свои интернет-издания, нужно идти к людям. Одновременно с проблемой неосведомленности общества об архитектурной политике и практике, существует еще одна достаточно болезненная тема: отсутствие заинтересованности в архитектурном сообществе со стороны власти, которая не считает эту сферу электорально значимым фактором. Отсутствие архитектуры в активном дискуссионном поле практически превращает нашу область деятельности в информационную «невидимку». И ситуация, лишь изредка меняется, но и то чаще не из-за позитивных сообщений, а как часть каких-то скандалов, в том числе связанных с историческим наследием или ситуацией на рынке недвижимости. В целом очень ограниченная часть российского общества понимает, что такое архитектура, какую роль она играет в культурной и экономической жизни страны, чем занимается архитектор, какие у него полномочия и так далее.

- Насколько заинтересованы сами архитекторы в выстраивании таких контактов и присутствии в информационном поле?

- Боюсь, нужно признать, что российские архитекторы в большинстве своем не умеют и не стремятся презентовать себя и рассказывать о своей работе. Наиболее показательным примером могут служить данные о популярности различных архитекторов на основе запросов в Google. Так вот, самый популярный западный архитектор – Норманн Фостер имеет более 60 млн запросов. И это не просто счастливое стечение обстоятельств или дань моде – это результат системной работы с аудиторией и самопрезентация: издание книг, организация выставок, интервью в изданиях и на телевидении, съемки документальных фильмов. В этой деятельности вместе с архитектором участвуют заказчики его проектов и даже власти тех городов, в которых он построил свои здания. Архитектура является частью медийного пространства и работает на имидж города и даже страны. Кто у нас из архитекторов что-нибудь написал что-то популярное, интересное, полезное для развития профессии, что-то что сделало бы его заметным? Глазычев был в свое время. А сейчас буквально считанные архитекторы в России пишут и издают популярные книги об архитектуре или делают выставки. Рейтинги по запросам, даже у наших самых популярных архитекторов, таких как Григорян, Скуратов, Чобан – в разы меньшие, чем у западных коллег. Многие отечественные архитекторы стоят на позиции творцов, чьи произведения должны быть любимы обществом автоматически.

- Складывается впечатление, что в нашей стране ситуация с информацией об архитектуре и архитекторах принципиально отличается от того, как живет профессиональное сообщество за рубежом. Насколько применим в этих условиях иностранный опыт организации и проведения архитектурных выставок? Можем ли мы брать пример с венецианской Биеннале или WAF? О чем мы можем вести диалог с Притцкеровским комитетом? Может быть нам стоит искать свои формы подачи архитектурной информации и искать их придется долго?

- Понятно, что мы говорим о гигантской работе, многолетней, в которой должны участвовать все профильные институции, в том числе музеи. Но надо изучать опыт, почему так происходит, почему там такие звезды, а мы не такие. Нужны эксперименты с форматами архитектурных выставок и фестивалей, нужно искать способы взаимодействия и сотрудничества с федеральными и городскими властями, деловым сообществом. И этот процесс идет. В крупнейших российских городах проходят свои фестивали и конкурсы, многие на очень высоком уровне и с интересными находками в плане формы презентации архитектурных материалов.

- К вопросу о подаче архитектуры. Сейчас архитектурные объекты часто показывают и оформляют так же, как и произведения современного искусства. На этом строится, в числе прочего, эффектность экспозиции венецианской биеннале. Насколько это оправдано, на ваш взгляд?

- Я бы сказал, что показывают не объекты и проекты, а имена и смыслы. Кураторы выставок приглашают именитых архитекторов и дают им возможность выразить актуальные для них темы в произвольной, чаще всего достаточно артистичной и эффектной форме. Людям малоинтересно поедать рекламу – надо пригласить зрителя если не обсудить, то хотя бы осмыслить и прочувствовать заявленную проблему. Людям интересно смотреть на инсталляции, которые дают возможность саморазвития, анализа и интерактивного вовлечения в познание современной архитектуры. Посмотрите, как выстраивали экспозицию Алехандро Аравена или Рем Колхас. Это что угодно, только не презентация проектов. А все, что мы пока умеем здесь в России – выставлять проекты. Что же удивляться, если люди не хотят на это смотреть?

- Возможно, единственным способом преодолеть нынешнюю ситуацию с презентацией архитектуры может быть развитие института кураторов выставок, которые профессионально смогут формулировать темы и выстраивать экспозиции в соответствии с заданной идеей. И пример «Зодчества» тому подтверждение, не так ли?

- Я считаю, кураторские проекты – это лучшее, что есть на Зодчестве. И я очень надеюсь, что эта практика будет продолжена. Москомархитектура также старается подходить к созданию экспозиции Москвы с тех же концептуальных позиций. Для нас очень важно каждый раз выявлять наиболее актуальную тему и найти для нее оригинальное дизайнерское решение. Фактически, мы стремимся представить полноценный кураторский проект, отражающий архитектурную политику крупнейшего мегаполиса России.

В этом году мы покажем развитие одного из мега-проектов, начатых правительством Москвы в 2014 году – реконструкцию прибрежных территорий вдоль Москвы-реки. Сейчас мы находимся на этапе перехода к стадии реализации сразу нескольких ключевых элементов проекта: создание набережной на территории комплекса ЗИЛАРТ, проведение конкурса на набережную в Тушино и другие проекты развития береговых площадок. Публичная презентация проектов, фиксация в общественном восприятии и в информационном поле факта их будущей реализации помогает ускорить процессы и я очень надеюсь, что демонстрация на фестивале «Зодчество» поможет в этом.

Беседовала: Елена Петухова